Неточные совпадения
— Ну, Костя, теперь надо решить, — сказал Степан Аркадьич с притворно-испуганным
видом, — важный вопрос. Ты именно теперь в состоянии оценить всю важность его. У меня спрашивают: обожженные ли свечи зажечь или необожженные? Разница десять рублей, — присовокупил он, собирая губы в улыбку. — Я решил, но боюсь, что ты не изъявишь согласия.
— Не знаю-с… Извините… — пробормотал господин,
испуганный и вопросом, и странным
видом Раскольникова, и перешел на другую сторону улицы.
Тогда,
испуганный этим, он спрятался под защиту скуки, окутав ею себя, как облаком. Он ходил солидной походкой, заложив руки за спину, как Томилин, имея
вид мальчика, который занят чем-то очень серьезным и далеким от шалостей и буйных игр. Время от времени жизнь помогала ему задумываться искренно: в середине сентября, в дождливую ночь, доктор Сомов застрелился на могиле жены своей.
— Mais c'est un ours! [Да это настоящий медведь! (франц.)] — выпорхнула она в коридор, притворяясь
испуганною, и вмиг скрылась к хозяйке. Петр Ипполитович, все еще со свечой в руках, подошел ко мне с строгим
видом...
Восклицая это, госпожа Хохлакова имела
вид серьезно
испуганный: «Это уж серьезно, серьезно!» — прибавляла она к каждому слову, как будто все, что случалось с ней прежде, было несерьезно. Алеша выслушал ее с горестью; начал было излагать ей и свои приключения, но она его с первых же слов прервала: ей было некогда, она просила посидеть у Lise и у Lise подождать ее.
Четвертый гость был совсем уже старенький, простенький монашек, из беднейшего крестьянского звания, брат Анфим, чуть ли даже не малограмотный, молчаливый и тихий, редко даже с кем говоривший, между самыми смиренными смиреннейший и имевший
вид человека, как бы навеки
испуганного чем-то великим и страшным, не в подъем уму его.
Испуганный шумом, барсук бросился в сторону и быстро исчез из
виду.
Испуганная старуха, имевшая в
виду, сверх того, попросить крупки да мучки, бросалась на квас и салат, делая
вид, что страшно ест.
У матери
вид был
испуганный: она боялась за нас (хотя тогда не так еще верили в «заразу») и плакала о чужом горе.
С тех пор он представлял себе глубину в
виде тихого ропота воды у подножья утеса или в
виде испуганного шороха падавших вниз камешков.
У них отекли руки и ноги, распухли лица. Они тоже смотрели на меня изумленно
испуганными глазами. Оказывается, и я сам имел такой же болезненный
вид. Старики-орочи посоветовали подняться, походить немного и вообще что-нибудь делать, двигаться…
Ей, впрочем, ужасно хотелось поскорее проведать, верно ли то, что вчера
испуганным и безумным шепотом, похожим на бред, сообщил ей супруг о расчетах Петра Степановича, в
видах общей пользы, на Кириллова.
Яшутка теперь такой
вид имеет, словно в щель забиться хочет, на манер
испуганного таракана.
Проснулась Маша и, вздрогнув при
виде Павла, уставилась в лицо ему
испуганными глазами. Из двери магазина смотрел Гаврик, неодобрительно скривив губы.
У лавки менялы собралась большая толпа, в ней сновали полицейские, озабоченно покрикивая, тут же был и тот, бородатый, с которым разговаривал Илья. Он стоял у двери, не пуская людей в лавку, смотрел на всех
испуганными глазами и всё гладил рукой свою левую щёку, теперь ещё более красную, чем правая. Илья встал на
виду у него и прислушивался к говору толпы. Рядом с ним стоял высокий чернобородый купец со строгим лицом и, нахмурив брови, слушал оживлённый рассказ седенького старичка в лисьей шубе.
— А ты скоро приедешь? — спросила она его, почти
испуганная его
видом.
Вид шатра так иногда поражает тетеревов, что они, посидев несколько минут на деревьях или побродя по снегу около привады, вдруг улетают, как будто чем
испуганные; иногда остаются довольно долго, но не подходят под шатер; иногда подойдут два-три тетерева (вероятно, посмелее других) и досыта наедятся, а все остальные или смотрят, или клюют древесные почки, точь-в-точь как это бывает спервоначала или в такие года, когда нет хода тетеревам на привады.
Как сердце билося живей
При
виде солнца и полей
С высокой башни угловой,
Где воздух свеж и где порой
В глубокой скважине стены,
Дитя неведомой страны,
Прижавшись, голубь молодой
Сидит,
испуганный грозой?
— А это у вас коньяк?.. Коньячку я еще хвачу, — произносил он вдруг с робкою фамильярностью, подбегал к столу, наливал, опрокидывал и опять убегал к огню все с тем же
видом человека,
испуганного внутренним ознобом.
Нужно было немало времени, пока наконец представитель почтового ведомства, совавший голову чуть не в самое пламя и разминавший льдины полузастывшими пальцами, предстал перед нами в своем настоящем
виде: молодое, но значительно отекшее лицо, беспокойные, но тусклые глаза,
испуганная подвижность во всей фигуре, короткий и узкий мундир, лопнувший по швам, и заячьи чулки на ногах.
Раздался петуший крик. Это был уже второй крик; первый прослышали гномы.
Испуганные духи бросились, кто как попало, в окна и двери, чтобы поскорее вылететь, но не тут-то было: так и остались они там, завязнувши в дверях и окнах. Вошедший священник остановился при
виде такого посрамления Божьей святыни и не посмел служить панихиду в таком месте. Так навеки и осталась церковь с завязнувшими в дверях и окнах чудовищами, обросла лесом, корнями, бурьяном, диким терновником; и никто не найдет теперь к ней дороги.
Да и, наконец, если обвинение окажется несправедливым, что за беда; ей скажут: «Поди, голубушка, домой; видишь, какое счастие, что ты невинна!» А до какой степени все это вместе должно разбить, уничтожить оскорблением нежное существо — этого рассказать не могу; для этого надобно было видеть игру Анеты, видеть, как она,
испуганная, трепещущая и оскорбленная, стояла при допросе; ее голос и
вид были громкий протест — протест, раздирающий душу, обличающий много нелепого на свете и в то же время умягченный какой-то теплой, кроткой женственностию, разливающей свой характер нежной грации на все ее движения, на все слова.
Из окон был прекрасный
вид кругом:
Налево, то есть к западу, рядами
Блистали кровли, трубы и потом
Меж ними церковь с круглыми главами,
И кое-где в тени — отрада днем —
Уютный сад, обсаженный рябиной,
С беседкою, цветами и малиной,
Как детская игрушка, если вам
Угодно, или как меж знатных дам
Румяная крестьянка — дочь природы,
Испуганная блеском гордой моды.
Как исступленный, закричал я еще издали своему дядьке Евсеичу, который ожидал меня у крыльца: «Дрожки, дрожки!» Добрый мой Евсеич,
испуганный моим голосом и странным
видом, побежал ко мне навстречу.
Как сердце билося живей
При
виде солнца и полей
С высокой башни угловой,
Где воздух свеж, и где порой
В глубокой трещине стены,
Дитя неведомой страны,
Прижавшись голубь молодой
Сидит,
испуганный грозой?..
Да,
испуганным глазам детей предстало вполне ясно сформированное привидение в
виде человека…
Раздается страшный шум, вбегает несколько десятков каменщиков, испачканных глиной и известкой. Они машут инструментами и тащат за собой трех скриб;
вид у надсмотрщиков
испуганный и жалкий.
Кузьма не отвечал; он стоял посреди моей комнаты и молча, не мигая глазами, глядел на меня… В глазах его светился испуг; да и сам он имел
вид человека, сильно
испуганного: он был бледен и дрожал, с лица его струился холодный пот.
Но его голос не долетает, заглушаемый ревом урагана. Однако спокойный его
вид как будто вселяет надежду в сердцах этих
испуганных людей.
Дуня,
испуганная одним уже
видом этого огромного, басистого человека, заметя странный инструмент в его руке, неожиданно вырвала руку из руки надзирательницы, метнулась в сторону и, забившись в угол комнаты, закричала отчаянным, наполненным страха и животного ужаса криком...
— Вы бы прилегли малость, — посоветовала мне Матенька,
испуганная моим
видом, — не свалиться бы вам. Ишь ведь, бледные стали… не лучше покойницы!
Мы вышли на террасу. У Оли подгибались колени. Я сделал
вид, что отер слезу…Мимо нас по террасе то и дело пробегали бледные, встревоженные члены нашей банды с озабоченными,
испуганными лицами.
Как она очаровала страховую барышню в киоске! — и все это только одним
видом глупой
испуганной барыни да французским обращением: мой ангел! моя милая!
Бледный,
испуганный Юрик едва держался в седле… Вот мимо него быстро, как молния, промелькнула роща… Вот виднеется вдалеке деревня… вот синеет большая запруда, где бабы полощут белье. И все это лишь только покажется, тотчас же пропадает из
вида благодаря его бешеной скачке. А конь несется все быстрее и быстрее… Уже голова начинает кружиться у бедного мальчугана, руки, схватившиеся за гриву, слабеют с каждой минутой… Вот-вот сейчас они, обессиленные, выпустят гриву Востряка…
Уже будучи в полуверсте от усадьбы, мальчик расслышал отчаянно-испуганные крики, несшиеся за ним вдогонку, и громкий плач женщин: очевидно, разбуженные Митькой няня, Евгеша и Матрена выражали этими криками свой ужас при
виде пожара.
Вид этого плачущего,
испуганного ребенка пробудил в его сердце жалость. Первой мыслью его было отвезти ее назад, на ферму, но он тотчас же прогнал эту мысль. Трепет, хотя и болезненный, ее молодого, нежного тела, который он так недавно ощущал около своей груди, заставил его содрогнуться при мысли отказаться от обладания этим непорочным, чистым созданием, обладания, то есть неземного наслаждения. Рука, протянутая уже было к звонку, чтобы приказать готовить лошадей, бессильно опустилась.
Любовь Аркадьевна бросила
испуганный взгляд на экипаж, опущенные зеленые шторы которого придавали ему таинственный и, как ей казалось, мрачный
вид.
Егор Егорович остался один и с каким-то не то
испуганным, не то виноватым
видом опустился на диван.
Так и произошло: гнев князя Василия прошел, он поднял голову и при
виде испуганного насмерть лица брата даже слегка улыбнулся.
Эти распоряжения, этот страх достойны были смеха: опасность существовала только на языке коварного фаворита и перешла в воображение государыни, покоренной его демонскому влиянию, от нее к женщинам и некоторым царедворцам,
испуганным, может быть, только для
виду, из угождения.
Работы по очистке аллеи вокруг беседки начались. Вскоре явился снова Терентьич и привел слесаря с инструментом. Последний шел за управителем,
испуганный и бледный. Его трясло как в лихорадке. При
виде этого бледного как смерть человека князь невольно вздрогнул и как-то инстинктивно с умоляющим взором обернулся к отцу Николаю.
Они сравнительно бесцветны по типам их невольных пассажиров — обыкновенно забитые,
испуганные русские крестьянские лица и хитрые птичьи физиономии «жидков», прорвавшихся в каком-нибудь гешефте, но в
виду их врожденной мошеннической осторожности попавших большею частью «на житие», реже «на поселение».
Это продолжалось добрую четверть часа, по истечении которой Пизонский вдруг быстро откинулся на спинку стула, потом вскочил и затрясся, не сводя глаз с своей расписки.
Вид его в это время был просто ужасен: он походил на медиума, вызвавшего страшного духа и
испуганного его явлением. Сортировщик и почтмейстер заглянули на роковую страницу и остолбенели. На этой странице рукою Пизонского было изображено: «Оние скилбуры и удаст кокеу с рублем почул и роспился отстегни на
вид Константинтинтин…»
— Оставьте меня; это неправда, — злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с
испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И чтò они тут делают!» Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал всё так же на кровати; но строгий
вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
Но казалось, некому было праздновать этот праздник: везде было разоренье пожарища, и из русского народа встречались только изредка оборванные,
испуганные люди, которые прятались при
виде французов.
Это продолжалось добрую четверть часа, по истечении которой Пизонский вдруг быстро откинулся на спинку стула, потом вскочил и затрясся, не сводя глаз с своей расписки.
Вид его в это время был просто ужасен: он походил на медиума, вызвавшего страшного духа и
испуганного его явлением. Сортировщик и почтмейстер заглянули на роковую страницу и тоже остолбенели. На этой странице рукою Пизонского было изображено; «Оние скилбуры и удаст кокеу с рублем почул и распился отстегни на
вид Константинтантин…»
Проснулся и замычал идиот; прибежала
испуганная Настя, и челюсти попа замкнулись, как железные. Молча и по
виду холодно он ухаживал за женою, уложил ее в постель и, когда она заснула, держа его руки в обеих своих руках, просидел у постели до утра. И всю ночь до утра горели перед образом лампадки, и похоже было на канун большого и светлого праздника.